Джазовый скрип табуретки

В Новосибирской филармонии отыграл джазовый пианист Леонид Пташка. Концерт экс-советского гражданина, которого уже три года подряд не удается зазвать в Сибирь местным концертным организациям, неожиданно организовало израильское посольство в Москве. Ориентальный джаз, помноженный на этническую поддержку, сделал кассу.  Леонид Пташка привычно играл с публикой  В фойе перед концертом сибирские джазмены первой лиги собирались в группы, а известные люди вроде Бориса Аронова (директор компании «Совплим») или Аркадия Янковского (бывший депутат Госдумы) с достоинством пересекали залу. Очереди за пивом были как на концертах академической музыки - короткие, зрители предпочитали закусывать. Концерт традиционно начался с шуток худрука филармонии Владимира Калужского, объявившего первый джазовый состав вечера - Владимир Кирпичев, Владимир Лещинский, Игорь Уваров: «Они больше чем разогрев, они уже высокий градус». Джазисты прозрачно, едва касаясь инструментов, отыграли пьесу Gerry Mulligan. Следующим номером была тема Ширинга, исполненная Кирпичевым и Владимиром Толкачевым. Самый уважаемый сибирский саксофонист, еще недавно уверявший журналистов, что устал от джаза, воспрянул духом и упоенно выдавал мастерские фразы. Переплетающиеся звуки ударных и сакса почему-то рождали ощущение хэппенинга, того и гляди в зал войдет Tom Waits. К тому же Толкачев умело актерствовал - например, барабаня пальцами в воздухе, будто на его альте не хватает клапанов для «низов». На появление Леонида Пташки публика отреагировала шумно. На фоне новосибирских музыкантов, предпочитающих в одежде мягкие ткани и пастельные тона (за исключением Кирпичева, экипированного в белые штаны, фиолетовую рубашку и неизменную ярко-зеленую кепку), Пташка смотрелся поп-звездой эпохи диско - блестящий светло-синий однобортный костюм (правда, по всем правилам - на трех пуговицах) и серебристая сорочка, массивные золотые часы, браслет и перстни как-то сбивали с толку. Впечатления добавлял бело-красный платок, выглядывающий из-под пиджака. Мэтр признался, что поначалу планировал изменить концепцию своей программы, которую он уже прокатил по всему Израилю, но потом решил все оставить как есть. «Вы знаете, - обратился он к залу, - в Израиле живут евреи (в рядах смех) со всего мира. Я использую это безумное переплетение стилей и жанров в своих композициях. В Израиле я русский, а здесь... (в зале хохот). Впрочем, не один я. В Новосибирске мне рассказали, что в России есть такое понятие, как «евроремонт». А я исполню «Евроблюз» - от слова «еврейский». Побежали звуки на 7/8, застучали тарелки Кирпичева, включился мощный бас Лещинского. Сквозь напористый фьюжн и впрямь просвечивали нотки еврейской застольной. Пташка с простодушным пафосом объявил пьесу Yesterdays Джерома Керна как «воспоминания о той России, которую я 13 лет назад оставил». Играл в своем любимом формате - соло. Его сочные весомые фразы просто завораживали. Скрип табуретки удачно намекал на вписанное в осенний пейзаж кресло-качалку, в котором так удобно предаваться ностальгии. Пташка тихонько мычал вдогонку своему джазу. Его костюм отсвечивал зеленым - странный тон на фоне филармонического задника в стиле драпировки советских диванов-семидесятников. Леонид часто и с удовольствием болтал соседними клавишами на самом краю рояля.   Владимир Толкачев упоенно выдавал мастерские фразы. Фото Михаила ПЕРИКОВА Следующее произведение особенное: «Я использовал тему ортодоксального еврейства, это свадебная мелодия, но в моей обработке». Кто-то из американских джазовых мастеров русского происхождения - кажется, Валерий Пономарев - утверждал, что к популярному саксофонисту Игорю Бутману, долгое время жившему в Нью-Йорке, стоит относиться исключительно как к русской звезде - дескать, в Америке он в основном играл на свадьбах. Интересно, что сказал бы Валерий о Леониде Пташке, который вышел на качественно иной уровень, исполняя еврейские темы в джазовой обработке в лучших концертных залах мира (Карнеги-Холл, зал имени Чайковского и др.)! Да еще в таком мощном джаз-роковом гуле ритм-секции. Кстати, недоброжелатели поговаривали, что рубаха-парень Кирпичев, заигравшийся в клубах, сильно сдал в мастерстве. Неправда - он молотит еще лучше, чем 10 лет назад в «Сибирском экспрессе». Напоследок в первом отделении врезали «Караван» (эту тему Дюк Эллингтон за $5 купил у Хуана Тизола). Это было как в кино. Лещинский замер с широко расставленными ногами, Толкачев напряженно направил дуло сакса в зал (как дудел!), слева подпрыгивающий Пташка, справа - пугающе спокойный Уваров... Пектин, сахар, патока крахмальная, лимонная кислота, натуральные красители Кармил, Хлорофил, Куркумин, Паприка. Ароматизаторы: инжир, клубника, малина, вишня, лайм, мандарин, банан, лимон, черешня, персик, абрикос, груша, красная смородина, черная смородина, ежевика. Срок годности 4 месяца. Нам будут отсылать с максимальным сроком После убойного соло Толкачева остальное уже звучало хило. Вскоре тема свернулась, напоследок Пташка как классик пожал всем музыкантам руки и удалился за кулисы. Во втором отделении джаза уже не было. Пташка переоделся в штаны из плащевки, черную с серебром рубашку и красный пиджак с крупными черными пуговицами в золоченой оправе. Играли «Bye-bye, Blackbird», когда в нужном месте, на слабой доле, у кого-то из зала пронзительно зазвенел мобильный телефон. Так начались игры с публикой. Сначала Пташка попросил прекрасных женщин подпевать ему в Woman, потом потребовал помощи от мужчин - «вам не нужно петь, вам нужно стучать... то есть бить... то есть хлопать» в стиле калипсо. Позднее маэстро элегантным жестом сбросил с себя пиджак (прямо на пол) и даже мастерски полупил по бонгам. Под конец вечера на сцену вышли музыканты вокального ансамбля Павла Шаромова. Вечер традиционно завершился их версией «Road 66». Пташка на бис играть отказался. Публика его простила.